Экипаж «Меконга» - Страница 128

128

— Яхта разбита, посему дальнейшее плавание отменяется. Придется немного пожить на острове. В архипелаге часто бывают рыбаки и суда морской нефтеразведки, так что беспокоиться нечего. По ночам будем жечь сигнальный костер. Продовольствие придется взять на строгий учет…

— Зачем же дали псу целую банку? — спросила Валя.

— Потому что пес ничего не читал о кораблекрушениях и не поймет, почему он должен страдать, — возразил Юра. — Давайте подсчитаем, что у нас есть. Уважающие себя робинзоны всегда начинали с этого.

Из продовольствия уцелело: девять банок мясных консервов; четыре коробки сардин, жестяная банка с сухарями; три пачки концентрата «суп-пюре гороховый» в бумажных расползающихся обертках; двадцать семь картофелин; шесть пачек печенья «Привет», раскисшего в тесто; связка лука. Безвозвратно исчезли мука, сахар, пшено и сливочное масло. Сохранились, правда, две бутылки подсолнечного.

— А как с водой? — спросила Рита.

— Воды хватит. — Николай ткнул ногой в деревянный анкерок. — Здесь литров тридцать, хватит на добрых десять дней. Да еще ионообменная смола — она даст литров двадцать опресненной морской воды. Вот с едой у нас похуже.

— Рыбу будем ловить, — сказал Валерка.

— Верно. Устроим рыбный стол. Консервы побережем на крайний случай. В общем, не пропадем.

— Мы-то не пропадем, а вот соль пропала, — заметил Юра, роясь в продовольственных запасах. — Уплыла в герметичной банке.

— По крайней мере, она не промокнет, — вставил Валерка.

Юра ухмыльнулся:

— Малыш делает успехи.

Валерка просиял: не часто он удостаивался похвалы.

Еще уцелели: Ритин сарафан, одна Валина босоножка на правую ногу и одна Валеркина туфля — на левую, одеяла, примус, патефон, акваланг, фотоаппарат, спиннинг, бинокль и компас. Из книг — лоция и «Исполнение желаний» Каверина; ветер равнодушно листал их страницы. Размокшая карта сушилась на берегу, обложенная камешками. Из посуды — котелок, кастрюля и брезентовое ведро. В инструментальном мешке, кроме двух ножей и отверток, оказались: топорик, плоскогубцы, зубило, ножовка, гвозди, жестянка с нитками и парусными иглами и банка с пастой «Нэдэ» для чистки медных частей яхты. Этикетка извещала, что паста предназначена для чистки драгоценностей, зубных протезов, унитазов, самоваров, духовых музыкальных инструментов и троллейбусов.

— Самое смешное, — сказал Николай, повертев банку в руках, — что все это правда. Жаль, у нас нет ни троллейбусов, ни драгоценностей.

Часы были у всех, но шли только у Риты и Валерика. У Николая они шли только при раскачивании, а пылевлагонепроницаемые противоударные часы Юры не реагировали даже на раскачивание.

— Это в соответствии с паспортом, — объяснил Юра. — Там сказано: беречь от ударов и попадания влаги.

Он принялся изучать карту, водя пальцем по еще не просохшему листу. Николай подсел к нему, спросил:

— Куда нас выбросило?

— По-моему, это остров Ипатия, — сказал Юра. — Нас снесло к югу, крутились мы вот здесь… Да, остров Ипатия. — Он полистал лоцию. — Он всего сто пятьдесят лет, как вылез из воды. Раньше здесь была мель, ее называли Чертовым Городищем.

— Почему? — спросила Валя.

— Видишь, остров состоит из ряда параллельных гребней и ложбин? Когда он был подводной мелью, промеры показывали резкое чередование глубин. Вот и решили, что это дома и улицы затонувшего города. Ходили слухи, что кто-то в тихую погоду видел этот город сквозь воду и слышал плач его жителей.

— Юрик, а теперь остров необитаем?

— Теперь! — усмехнулся Юра. — Да, Валечка, мы первые обитатели Чертова Городища.

К полудню ветер утих, и стало теплее. Робинзоны принялись строить жилье. Мачту уложили на гребне увала так, чтобы конец ее метра на три выступал над ложбинкой. Основание мачты завалили камнями, а выступающий конец подперли скрещенными баграми. Этот каркас покрыли спинакером, края его привязали к колышкам, вбитым в грунт. Часть палатки отгородили для женщин штормовым стакселем. Сложенный грот служил «полом», вход в палатку завесили ходовым стакселем.

— Вигвам получился что надо. — Юра поцокал языком. — Я, может, с детства мечтал пожить в таком уютном вигвамчике.

— Так, — сказал Николай. — Следующая проблема — огонь. Вроде бы проясняется малость. Как только выглянет солнце, будет огонь. А пока давайте соберем дровишек для костра.

— Можно подумать, что для нас тут припасли дрова! — Валя пожала плечами.

— Море припасло. Учти, что к северу от острова — материк, густо населенный людьми. Господствующие ветры — северные. Наш лагерь — на северном берегу острова. Значит, дрова есть.

Валерке поручили выбрать место потише и попытать счастья в рыбной ловле. Остальные пошли по берегу.

— Дрова номер один, — воскликнул Николай, поднимая с песка старую, потрескавшуюся шлюпочную решетку.

Потом стали попадаться ящичные доски, обломки брусьев, балберки рыбачьих сетей. Была здесь рамка от форточки, кусок шлюпочного транца с полустертыми буквами и рулевой петлей, спинка стула и даже резное деревянное блюдо с надписью: «ХлЪбъ-соль Ъшь, а правду рЪжь». Чего только не нанесло море за многие годы!

Когда, нагруженные дровами, возвращались к лагерю, в просветах туч проклюнулась голубизна. Робко выглянуло солнце и тут же снова нырнуло в тучу.

Валерка притащил первый улов: несколько тощих бычков и здоровенного сазана. Юра осмотрел сазана и сказал:

— Это тот самый, за которым мы тогда гонялись с ружьем.

128